Закон

4 ноября президент Майя Санду в очередной раз отправилась в Брюссель, как сообщила ее пресс-служба – для обсуждения вопросов продвижения процесса вступления РМ в ЕС и для участия в конференции Euronews - «новаторских беседах о будущем европейской интеграции».  

В Брюсселе будет представлен отчет Еврокомиссии о ходе расширения ЕС, отражающий прогресс РМ за последний год, сообщила вице-премьер по евроинтеграции Кристина Герасимов. Она подчеркнула, что в этом году правительство работало еще больше, «несмотря на два избирательных цикла и беспрецедентные вызовы»: «Мы прошли интенсивный процесс скрининга и провели сложный процесс стратегического планирования на ближайшие пять лет». 

Сегодня о главной цели власти – евроинтеграции – говорят так часто, что в курсе уже слепые, глухие, немые и несовершеннолетние. Обещают, что это будет до 2028 года или, на худой конец, до 2030-го. Хотя никто не отменял так называемых пяти Копенгагенских критериев членства в ЕС, сформулированных в Маастрихтском соглашении от 1992 года (статья 49) и Декларации Евросовета в Копенгагене в июне 1993-го.   

Такой штрих. Государство- претендент должно в течение двух лет участвовать в механизме валютных курсов и поддерживать курс национальной валюты в заданном диапазоне. Уровень инфляции не должен превышать более чем на 1,5 процента среднего значения трех стран-участниц ЕС с наиболее стабильными ценами. Долгосрочные процентные ставки по государственным облигациям не должны превышать более чем на 2 процента среднее значение ставок в странах с самой низкой инфляцией. 

Разве власть хоть раз отчитывалась об этих показателях? Разве избиратели думали об этом, когда в 2024 году на референдуме голосовали за «евроинтеграцию», чтобы власть смогла ввести в Конституцию статью 140/1 с целью присоединиться к учредительным договорам ЕС и его актам всего лишь на основании органического, а не конституционного закона? 

Еще раз: статья 140/1 противоречит положениям статьи 8 той же Конституции, по которой Молдова обязалась соблюдать Устав ООН и договоры, стороной которых является, на основании их ратификации конституционными, а не органическими законами. Согласно статье 7 Конституции ни один закон или иной правовой акт, противоречащие положениям Конституции, не имеют юридической силы. Если статья 140/1 о «европейском векторе» противоречит положениям статьи 8 Конституции – значит, она юридически сомнительна.   

Что же произошло в процессе евроинтеграции с молдавским акцентом? 

9 апреля 2024 года 46 депутатов PASзапросили у Конституционного суда заключение о проекте закона о внесении изменений в Конституцию путем конституционного референдума. 

16 апреля КС заключением №1 признал инициативу депутатов по пересмотру Конституции соответствующей положениям статей 63 ч.(3) и 142 ч.(3) Основного закона. 

16 мая парламент постановлением №121/2024 постановил назначить на 20 октября проведение республиканского конституционного референдума, и таковой состоялся. 

31 октября КС постановлением №23/2024 подтвердил результаты республиканского конституционного референдума от 20 октября. 

Что дальше? Парламент, не дожидаясь подтверждения судьями КС законности результатов референдума, утверждает закон №244 о внесении изменений в Конституцию, датированный 20 октября. Хотя, согласно статье 181(3) Избирательного кодекса №325/2022, принятые на референдуме акты обретают юридическую силу только после подтверждения результатов судьями КС, и только после этого обязательны для применения. 

20 октября был воскресный день, и все помнят, что парламент, естественно, на пленарное заседание не собирался. Более того, в октябре 2024 года и после этого законодательный орган не принимал закон под номером 244, о чем свидетельствует информация его на портале. Еще раз: парламент и не вправе был принимать этот закон раньше 31 октября.  

5 ноября в «МО» были опубликованы  постановление КС №24/31.10.2024 о подтверждении законности результатов референдума и сомнительный закон №244/20.10.2024 о внесении изменений в Конституцию. 

Дважды сомнительный! Во-первых, потому что парламент 20 октября 2024 года никакого такого закона не принимал. А если бы и принимал, повторим в третий раз: он был бы юридически ничтожным, так как к тому времени еще не было подтверждения судом законности референдума. 

Во-вторых, на портале президентуры не появился и в «МО» не был опубликован декрет президента о промульгации странного закона №244/20.10.2024. 

Согласно статье 93 Конституции, промульгация законов президентом – необходимое условие, а ее отсутствие означает отсутствие юридического основания: это юридически неполноценный акт. 

Итак, в результате череды законодательных нарушений вышло так, что закон №244/20.10.2024 о «европейском векторе» и статья 140/1 Конституции не имеют юридической силы. 

Если бы в нашей стране жили по закону - вновь избранный парламент должен был бы признать, со всеми последствиями, незаконность процедуры введения в Конституцию статьи 141/1 о «европейском векторе», а президентская администрация должна была бы выяснить, почему был опубликован закон без его промульгации главой государства. 

Не менее важно и другое – кто (тот же КС?) определит виновных, подлежащих наказанию? Ведь, согласно статье 134(3) Конституции, обязанность КС - в постоянном режиме гарантировать верховенство Конституции. Впрочем, с 1994 года до сих пор не определена процедура контроля и/или надзора, о чем явно свидетельствует казус с «евроинтеграцией». И фальсификаторам нечего опасаться. 

Думитру БАРБАЛАТ