Здоровье

Здравоохранение Молдовы сталкивается с острой нехваткой кадров, особенно в сельской местности: не хватает около 700 врачей, а в 18 районах нет ни одного судебно-медицинского эксперта, отметила в интервью IPN государственный секретарь минздрава Светлана Николаеску.

Причину она видит не в ситуации внутри страны, а в «мобильности рабочей силы в Европе». Как элегантно выразилась чиновница, «врачей поощряют мигрировать в страны с привлекательными зарплатами». «С этим сталкиваются все государства региона», - оправдывается Николаеску.

Чтобы удержать медиков, министерство, по ее словам, предложило ряд инициатив. Среди них - увеличение единовременного пособия молодым специалистам, которые после окончания вуза решат работать в сельской местности, со 120 тысяч до 250 тысяч лей (сумма выплачивается двумя частями). Введена компенсация транспортных расходов, которой за первые три месяца года воспользовались более 3000 медиков из более чем ста учреждений. 

Также чиновница считает необходимым создание адекватных условий труда для персонала - реконструкцию и оснащение больниц, обмен опытом, стажировки, интернатура в других странах.

Но вот что парадоксально: при дефиците медиков минздрав решил ввести систему обязательного лицензирования. То есть выдавить из системы здравоохранения тех, кто не сдаст экзамен, чтобы заменить их… кем?

Николаеску посетовала на то, что отсутствие лицензирования создает пробелы в том, что касается контроля качества лечения: «Мы не можем полагаться только на здравый смысл врачей, специалистов или пациентов. Нам нужны четкие и даже строгие правила, наличие лицензии станет обязательным для любого специалиста».

Лицензия будет выдаваться «компетентным органом» и «будет активной путем накопления минимального количества часов обучения». В случае дисциплинарных или юридических нарушений этот орган приостановит или отменит право на медицинскую практику.

Инициатива включена в пакет реформ, поддерживаемых ЕС. Создание системы лицензирования – приоритет правительства: «Мы намерены реализовать эту реформу при поддержке ЕС, это важный шаг для обеспечения качества медпомощи».

Ведутся разговоры о создании профессиональной коллегии психологов, подобной той, что действует в Румынии, которая выдавала бы лицензии психологам и психотерапевтам. «Независимо от специальности - говорим ли мы о клинических психологах или других специалистах - должен быть орган, предоставляющий право на практику и контролирующий правильность осуществления этой профессии, - говорит государственный секретарь. - Закон распространяется строго на медицинские профессии, только на официально признанных специалистов. Нелицензированные диетологи или люди, которые предлагают «консультации», но не имеют медицинского образования, не могут принимать пациентов, не могут рекомендовать исследования или лечение».

А как же косметология и дело Любови Бабуцкой, которая умерла из-за того, что вмешательство производили непрофессионалы? Неинвазивные пластические операции так и будут проводиться без лицензии?

Еще один приоритет - цифровизация здравоохранения. Светлана Николаеску сообщила, что информационные системы устарели, не отвечают потребностям врачей и пациентов, поэтому цифровую инфраструктуру необходимо модернизировать, разработать современные платформы, обеспечить совместимость для быстрого обмена данными между медицинскими и государственными учреждениями.

Чиновница обещает, что цифровизация высвободит время врача, которое он посвятит пациенту, даст возможность хранить большие объемы данных, таких, как электронные медкарты. Внедрят телемедицину, будут использовать искусственный интеллект в диагностике. 

Параллельно будут инвестировать в развитие цифровых навыков медиков. Николаеску призвала пациентов так же готовиться к использованию новых платформ и пообещала, что цифровые услуги будут легко доступны.

Бросается в глаза то, что госсекретарь, с одной стороны, говорит о значительном прогрессе в цифровизации, с другой - что все информационные системы устарели, «усложняют работу врачей, недостаточно быстры, не предоставляют необходимых функций и не могут хранить большой объем данных». И это – итог десятилетия пресловутой «диджитализации».

Минздрав озабочен тем, что в законодательстве не прописано право на трансграничное здравоохранение – принцип, позволяющий гражданину ЕС получать лечение в любом другом государстве-члене так, чтобы при этом расходы покрывались в его родной стране. Зато, по словам чиновницы, Молдова продвинулась в таких областях, как переливание крови и трансплантация органов и «находится на промежуточном этапе в области лекарственных средств и медицинских изделий».

Николаеску отметила еще один приоритет: создание адекватных условий труда для медиков, реконструкцию и оснащение больниц. Уже есть кредиты и гранты «на строительство двух региональных больниц - в Бельцах и Кагуле, МРТ, компьютерная томография или ангиографы закуплены при поддержке Европы и позволяют проводить раннюю диагностику патологий и эффективное вмешательство».

Подытожим. Уже много лет минздрав неустанно разрабатывает политики и законы, а правительство, парламент и президент их утверждают. Но при этом пациенты не имеют практически никаких прав, лечат их не по протоколам, а как Бог на душу положит, и это ненаказуемо.   

Закрывают больницы. В столице один врач-специалист обслуживает три поликлиники. Нет возможностей навещать тяжелых или заразных больных на дому, потому что у поликлиники нет для этого транспорта, а у врача – времени и сил. В представлении государства транспорт не нужен ни медикам, ни социальным работникам, он нужен только полиции. 

Здравоохранение вроде как цифровизируется, но программы постоянно дают сбой. У большинства медучреждений нет официальных порталов, а те, что есть, не дают возможности записаться на прием, не содержат информации о карьере и квалификации врачей, не заполняются текущей информацией. Вся «диджитализация» - это стационарный телефон, на запись к семейному врачу иногда нужно потратить 40-45 минут, во многих поликлиниках это можно сделать только путем посещения регистратуры. Старые аппараты УЗИ, нет аппаратов МРТ, компьютерных томографов, многого другого – «партнеры по развитию» не успевают обеспечивать, а госбюджет покупает радары.

К армии чиновников минздрава, НКМС, профильных агентств добавится команда тех, кто будет заниматься лицензированием. Но есть ли анализ коррупционной составляющей этого проекта? Во что нам обойдется создание «компетентного органа»? Сколько будет стоить официально и неофициально сдача экзамена на лицензию? Готовы ли мы массово увольнять врачей, которые его провалят?

Николаеску не ответила на множество вопросов, которые ей не задали. Почему лекарства такие дорогие? Почему так мало компенсированных препаратов? Почему практически нет льготной стоматологии притом, что половина населения не может покупать зубную пасту из-за ее дороговизны? Почему и в частной, и в государственной стоматологии не ведутся медицинские карты, нет никакой цифровизации, и пациент не может предъявить доктору никаких претензий?

«Закон есть, но он не соблюдается», - констатирует Николаеску. Не потому ли, что в законах, проекты которых разрабатывает минздрав, отсутствуют санкции за их несоблюдение? Не потому ли, что коррупция и непрофессионализм ненаказуемы? Не потому ли люди не уважают систему здравоохранения, что перестали уважать государство, которое унижает свой народ, постоянно пресмыкаясь перед соседями и выражая полную готовность пожертвовать любой частью суверенитета?

Марина ТИМОТИНА